Одним из источников для определения правовой структуры эпохи Центральной Азии, которым мы можем воспользоваться, являются вышеупомянутые эпитафии, найденные в Южной Сибири и Монголии.
Ранее, во вводной части, когда речь шла о культурных памятниках, оставленных древними тюрками, мы говорили об истории открытия этих эпитафий, о тех, кто приказал высечь эти эпитафии, и о характере этих надписей. Здесь необходимо вновь вкратце рассказать об эпитафиях с точки зрения их содержания и о том, что они являются источником для истории права.
Так как орхонские эпитафии являются надписями, сделанными на надмогильных камнях, они прежде всего повествуют о жизни героев, которым сделаны эти надгробия, о военных походах, совершенных ими в течение жизни, военных победах, случаях героизма, проявленных ими на ратном поле.
В этих эпитафиях, наряду с изложением биографий героев, побочно даются сведения и о религиях, законах, способах управления государством, этических и правовых представлениях тюрков.
В начале каждой из двух орхонских эпитафий говорится о ханах Бу-мине и Истеми, создавших в VI веке большое государство, о политическом взлете тюрков во времена правления этих ханов и причинах упадка тюркского государства после них.
В этой части эпитафий есть много сведений, относящихся к представлениям и законам тюрков о государстве и государственном управлении.
Из контекста эпитафий можно получить представление и о религиях тюрков.
Авторы эпитафий признают некое верховное божество. Этим верховным небесным божеством является Танры. Танры - создатель бытия. Кроме Танры на земле есть также дух земли, называющийся Йерсуб или Йерсу (Земля- вода). Этот дух подчиняется Танры. Йерсу - это вторая по значимости сила. Но и Йерсу также является священным (идук). Это небесное божество и дух Йерсу тюрки воспринимали как своих национальных богов. Они их называли не иначе как «тюркский Танры» и «тюркский Йерсуб». Когда китайцы вели опустошительные войны с целью уничтожения тюрков, тюркский Танры и священный тюркский Йерсуб обычно возвещали: «Да не исчезнет тюркский народ, пусть он живет!». Танры и Йерсуб всегда покровительствовали тюркам.
Кроме духа Йерсуб на земле существует также некий женский дух по имени Умай, являющийся покровителем женщин и детей.
Понятие «Умай» и вера в этот дух по сей день существуют у тюрков-язычников Алтая под тем же самым названием. Тюрки Алтая также воспринимают его как дух, покровительствующий женщинам и детям.
Из всех этих пояснений становится ясно, что тюрки, оставившие после себя орхонские эпитафии, следовали религии, известной сегодня под названием «шаманизм». Но если и есть нечто удивительное, так это то, что в эпитафиях нигде не говорится о священнослужителях и камах (шаманах), которые занимали важную роль в религии шаманизма.
Слово «кам» встречается в эпитафиях всего лишь один раз. Между тем название «кам» встречается дважды даже в произведении «Кутадгу билиг», написанном уже после того, как началась эпоха ислама.
Термин «кам» не распространен в орхонских эпитафиях. Это говорит о том, что камы (шаманы), роль которых в жизни народа была значительна, не играли никакой роли в управлении государством и в военных делах.
В орхонских эпитафиях нет подробностей о сотворении мира, но ясно говорится, что земля и небеса были сотворены. Кто же все это сотворил? Ясного указания нет, но из общего духа эпитафий ясно, что Танры является создателем мира (120).
Это подтверждают и современные представления тюрков-шаманистов, живущих на Алтае (121).
Согласно орхонским эпитафиям, после того как были сотворены земля и небо, был создан «сын человеческий». Власть и управление над сынами человеческими были даны тюркским ханам.
Тюркские ханы, Бумин-хан и Исмет-хан, стали правителями. Став ханами, они создали законы тюркского государства.
Эпитафии повествуют также о границах государства Бумин-хана. Первое тюркское государство, созданное Бумин-ханом, простиралось от гор Кадыркан (122) до Демиркапы (123) (то есть от Манчьжурии до границы Афганистана).
Один из своеобразных обычаев тюрков заключался в том, что человека, умершего весной, хоронили осенью, и, наоборот, умершего осенью хоронили весной. Например, Кюль Тегин, умерший в марте 731 года, был торжественно похоронен лишь в октябре того же года. Церемонию траура и погребения тюрки обозначали словом «йог». Она должна была проводиться в определенные дни месяца. В большинстве случаев ее назначали обычно на 27-й день месяца.
Когда умирал тюркский хан, на церемонию под названием «йог» обычно приезжали послы соседних народов. Послы обычно привозили с собой подарки: золото, серебро, щелк и тому подобное.
Например, для участия в церемонии похорон Кюль Тегина прибыли послы от следующих народов: китайцев, тибетцев, киргизских тюрков, татар (монголов) и других.
У тюрков был обычай нанесения легких ран в качестве знака траура на лица и уши родственников умершего. Даже послы, прибывшие на церемонию «йог», точно так же как родственники, обязаны были наносить раны на свое лицо.
Когда хоронились большие военначальники, вокруг могилы умершего втыкались сделанные из камня памятники его врагов, которых он победил в течение жизни.
Эти памятники древние тюрки называли балбалами. Вокруг могилы Кюль Тегина находилось очень много подобных памятников.
Во многих местах орхонских эпитафий говорится о лесах Отукен (Ötüken Yış' tan) (124). Отукен Йыш (леса Отукен) были центральной территорией тюркского государства.
Очевидно, что лесами Отукен древние тюрки называли территорию, простиравшуюся от истоков реки Орхон до озера, известного в наши дни под названием Косагол.
По представлениям тюрков Отукен был центром тюркского государства.
Хан тюрков, живших на территории Отукена, всегда считался верховным хаканом, а все другие ханы должны были подчиняться ему (125).
Одна из привлекающих внимание особенностей орхонских эпитафий заключалась в том, что у тюрков, оставивших нам эти эпитафии, было очень сильно развито национальное чувство.
Согласно тексту орхонских эпитафий, тюркский Танры желает, чтобы тюркский народ жил вечно, и говорит: «Да не исчезнет тюркский народ,пусть он живет (126), пусть будут вечными его имя (ад) и слава (кюс) (127).
После распада государства Бумина тюрки, потерявшие независимость и ставшие подданными Китая, жаловались на судьбу следующим образом: «Мы были народом, у которого было свое государство. Где теперь наше славное государство? Мы были народом, у которого был свой хан, где теперь наш хан? На какое государство и на какого хана мы будем сейчас работать и тратить силы?» Размышляя подобным образом, они, тюрки, стали врагами китайского правителя. Китайцы, после того как тюрки стали их врагами, решили их уничтожить. Они сказали: «Давайте уничтожим тюркский народ, вырубим под корень их род» (128). Но Танры, находящийся на небе, и дух Йерсу, живущий на земле, воспротивились уничтожению тюркского народа. Они сказали: «Да не исчезнет тюркский народ, пусть он станет нацией». После этого, чтобы тюрки могли жить как тюркская нация, Танры и Йерсу посадили на ханский трон хана Ильтериша (Ильтереса) (130).
После потери независимости тюрки пролили реки крови, служа другим народам, из костей умерших тюрков образовались целые горы.
Сыновья знатных тюрков стали рабами, а невинные тюркские девушки стали наложницами (131).
Для того чтобы не исчезли имя и слава тюркского народа (132), Танры возвысил (до управлением ханством) моего отца-хана и мою мать-хатун (133). Чтобы не исчезли имя и слава тюркского народа, и из любви к нему я провел много бессонных ночей, работал целыми днями без отдыха (134).
Когда я был ханом, тюрки, в свое время вынужденные переселиться в другие страны, возвратились в свою страну голодными и оборванными. Чтобы снова поселить их на родине, я во главе громадного войска 12 раз ходил в военные походы... Благодаря помощи Танры и тому, что судьба благоволила мне, я спас жизнь этим тюркам, обреченным на смерть, обеспечил одеждой тех, у которых ее не было, бедных сделал богатыми, малочисленный народ сделал многочисленным (135)».
По приведенным мною отрывкам из орхонских эпитафий совершенно очевидно, что хан Бильге, по приказу которого были высечены эти эпитафии, обладал сильным национальным чувством и национальной гордостью.
Еще одной особенностью орхонских эпитафий является то, что они пронизаны духом демократии. Все, что ни делает хан, он делает для народа. Одной из основных обязанностей хана является обеспечение экономического благосостояния народа. Все войны совершаются в интересах народа, победы достигаются ради народа. Ради благосостояния тюрков, хан ночами не спит и днем не знает отдыха...
Видно, что у тюрков, оставивших нам орхонские эпитафии, очень сильно было развито чувство родства.
Хан Бильге следующим образом изливает свое горе в связи с кончиной брата и главы войска Кюль Тегина: «Кюль Тегин умер. Я очень переживал. Мои глаза словно ослепли. Я перестал понимать что-либо. Я был очень расстроен. Вечно живет лишь Танры, а человек - смертен. Но я сильно переживал, из глаз моих текли слезы. Я стонал, мое сердце было переполнено страданиями. Я переживаю, очень переживаю» (136).
В орхонских эпитафиях также много записей, показывающих высокий уровень культуры тюрков. Мы видим, что в стране тюрков было множество городов.
Когда хан Кутлук поднял восстание против Китая, то часть тюркских патриотов из его окружения были людьми, пришедшими к нему из городов (балыклардан). Другая часть патриотов пришла из лесов и гор (137). Упоминается также и название одного города, Город (балык) Тогу (138).
В орхонских эпитафиях есть множество записей, вызывающих наш интерес непосредственно с точки зрения истории права.
В эпитафиях есть много отрывков, отражающих и представления тюрков VIII века о сущности закона (törü), государства и обязанностей хана и беев (князей).
Далее, говоря об организационной структуре, мы еще вернемся к вышеупомянутым вещам (139).