Так же как и в Гуннском государстве, во главе Тюркского государства находился монарх. Он назывался каганом (ханом).
Хан был главой «иля», представителем в нем высшей власти.
В истории человечества фактическое и правовое положение глав государств принимали различный характер. Между современными президентами и фараонами, отождествлявшими себя с богами, и европейскими монархами периода абсолютизма, которые считали себя представителями Бога, существует еще множество переходных форм и ступеней.
В примитивных государствах правитель занимает одно место. В цивилизованных государствах, монархиях государи обладают другими полномочиями и степенью власти.
Здесь нас, прежде всего, занимает следующий вопрос: был ли правитель Тюркского государства монархом или его можно считать аналогом современных президентов? Какому рангу соответствовало фактическое и правовое положение ханов?
Ответ на этот вопрос мы должны дать сразу же, и он таков: тюркский хан, подобно гуннскому правителю - монарх, а тюркское государство - монархия. Однако тюркские ханы VI—VIII вв. отнюдь не были абсолютными монархами.
Было много факторов, которые ограничивали политическую власть и свободу использования властных полномочий, как, например:
1. Народ. В древних тюркских государствах народ вовсе не был собранием подданных, единственной обязанностью которых являлось подчинение власти. Народ был элементом, игравшим определенную роль в управлении государством. Ханы были обязаны с должным уважением относиться к традициям, вере и воззрениям народа.
2. Второй фактор, который значительно ограничивал свободу действий хана и его возможности злоупотребления властью, это - беи.
Во всех важных делах хан обязан был советоваться с беями на курултае.
3. Третьим фактором, определенным образом связывавшим хана в его действиях, являлись традиционные законы. Деятельность хана должна была осуществляться в их рамках.
У хана были две властные характеристики:
1) хан - высший представитель власти, глава государства;
2) одновременно он обладатель самого высокого ранга в чиновничьей иерархии.
Мы можем рассматривать правовой статус хана, как представителя власти, в следующих аспектах:
1. Хан - высший глава представительной и исполнительной власти, обязанный устраивать государственную жизнь и обеспечивать долговечность существования государства (665).
2. Хан правит «илем» (государством) согласно традиционному национальному «торе» (666).
3. Хан управляет «илем» в мирное время и является главнокомандующим в военное время (667).
4. Хан может вносить на рассмотрение курултая проекты законов, а также имеет право непосредственно устанавливать законы (668).
Законы, которые хан предлагает курултаю или устанавливает самолично, не должны противоречить традициям предшественников (669).
Хан занимает высший должностной пост в государстве. Он - высший чиновник. С этой точки зрения на него возлагается целый ряд обязанностей:
1. Защита границ государства, усилия по расширению его территории (670).
2. Деятельность по обеспечению экономического благосостояния народа (671).
3. Обеспечение чести и славы тюркского государства и народа (иля и будуна) (672).
В соответствии с основным традиционным законом после освобождения престола хан выбирался курултаем, состоящим из беев и почтенных, именитых людей. В курултае могло принимать участие и население, жившее в месте, где он проводился. Кандидат на престол обязательно должен был принадлежать к ханской династии. Среди тех, кто обладал этим качеством, правом приоритета при выборах пользовался самый старший сын умершего хана. В случае, если у хана не было сыновей или его сын не достиг совершеннолетия, на место умершего хана выбирался его самый старший по возрасту брат, при отсутствии брата - дядя со стороны отца или, в случае его смерти - сын этого дяди. Главное условие - это приоритет самого старшего в роду (потомства). В случае, если смерть хана означала прекращение династии, курултай беев мог выбрать правителем одного из беев, отвечающего требованиям предъявляемым к хану.
Условием законного занятия трона престолонаследником было обязательное согласие беев или, другими словами, одобрение и утверждение кандидата курултаем.
В тех случаях, когда трон освобождался и при этом прекращалась династия, избрание хана приобретало характер самых настоящих выборов. Во время свободных выборов тюрки всегда избирали ханом тех, кто был известен своим служением народу, способных, с сильной волей, обладающих необходимыми для правителя качествами. Они, например, выбирали таких людей, как Бумин и Кутлуг, которые обладали всеми этими качествами.
При наличии же законного наследника трона выборы хана заключались в одобрении и утверждении престолонаследника.
Во все периоды тюркской истории основатели династий были действительно избраны беями и частью народа.
Эта традиция, зародившись еще у азиатских гуннов, совершенно не изменилась вплоть до Османской династии. В этой связи очень характерен рассказ, касающийся избрания представителя «Хун Чао» (создавшей на севере Китая государство) Льеу-Юана «Тенгри Кутом». Однажды один из родственников Льеу-Юана пригласил на собрание гуннских беев, живших в Северном Китае и подчинявшихся китайцам. На собрании (курултае) он сказал: «Наши предки заключили договор с древней Ханьской династией. По этому договору китайцы и гунны должны были считать друг друга братьями. В настоящее время династия Хань в Китае прекратилась... Гуннский народ сегодня лишен независимости. Данный нам (нашим предводителям) титул «тенгри кут» теперь не что иное, как пустое слово. Все наши беи не более чем пленники (невольники) китайской династии. Но, хотя мы сейчас и слабы, числом мы (наши воины) составляют 20 тысяч. Почему мы ничего не предпринимаем? Почему не используем (сейчас) противоречия в Китае?.. Мы не должны упустить шанс. Наш предводитель Льеу-Юан отважен, он обладает всеми достоинствами великого правителя. Если бы Тенгри не был сторонником возрождения Гуннского государства, разве он послал бы нам такого ценного предводителя, как Льеу-Юан?»
Согласно сообщениям китайских источников, эта речь произвела на гуннов глубокое впечатление. В результате гуннские беи единодушно выбрали Льеу-Юана «тенгри кутом» и провозгласили независимость (304 г. до н.э.) (673). Достоин удивления тот факт, что в течение 1600 лет способ избрания хана и учреждения династии не изменился. Основатель Османской династии Осман Бей был избран ханом точно так же. Предание об этом Лютфи-паша передает следующими словами:
«Собрались все (тюрки), называвшиеся огузами и все беи и кетхуда (управители) той страны. Они пришли к Осману и держали совет, учитывая все обстоятельства дела. После долгих споров был сделан следующий вывод, который был сообщен Осману: «Вы происходите из ханского рода. Кайы-хан после Огуза (хана) был «агой» и ханом над всеми огузами. По завещанию Кюена (хана) и в соответствии с огузским «торе», пока существует род Кайы, наследники рода Озге не могут быть ханами и падишахами. Сейчас нам нечего ждать помощи от Сельджукидов. Они потеряли большую часть своих территорий, и их победили татары (иль-ханиды). Впрочем, покойный (сельджукид) султан Алауддин был благосклонен к вам и вашему отцу, передал вам в управление эту местность и сделал вас «беем». Вы достойны того, чтобы быть ханом, в вас есть величие. Необходимо единодушие в этом... Мы будем вам подчиняться, признавать вашу власть и воевать на вашей стороне в этих краях». Покойный Осман Гази принял предложение (беев). После этого все беи и управители огузов, собравшиеся там, встали и, по огузскому обычаю, три раза поклонились, выразив покорность.
Затем Осману Гази поднесли чаши, наполненные медом и кумысом... Чавуши провозгласили молитву за здоровье и процветание на троне (674).
Церемония избрания хана описывается приблизительно таким же образом и в героическом сказании об Огуз-хане: на курултае вначале утверждается хан, затем в честь беев устраивается пир (той) (675).
Как уже говорилось выше, в вопросе о престолонаследии главным было следующее правило: наследник трона (кандидат, обладающий правом восшествия на престол) - это, в первую очередь, старший сын умершего хана. Только при отсутствии сына ханом может быть избран другой близкий родственник. Это положение соблюдалось и при Мете, и при Бумине, и при Кутлуге. Однако довольно часто оно и нарушалось. В истории всех тюркских государств было немало случаев, когда место законного наследника хана занимал либо его тщеславный дядя, либо двоюродный брат, либо могущественный бей, смогший привлечь на свою сторону большинство беев. Три сына Бумин-хана правили по очереди. Это противоречило традиции престолонаследия. После смерти третьего сына Бумин-хана, Талу- хана (годы правления 573-583), на трон воссел его сын Янло. Это соответствовало закону престолонаследия. Однако среди сыновей ханов, правивших до Тапу-хана, возник конфликт по поводу права на трон. Для решения этой проблемы был созван курултай беев. Он сверг Янло и посадил на престол сына Коло-хана Ишбара, славившегося умом и храбростью (676-677).
Их роль и обязанности в государственной жизни
Ни один правитель не может самолично управлять государством, в котором господствует правовой режим.
Так же как и в Гуннском государстве, в тюркских государствах делами управления занимался не только хан, но и помогавшие ему и выполнявшие различные обязанности должностные лица. У тюрков помощников хана называли «бег». Слово «бег» (бей) включает в себя значения глаголов «надзирать, защищать, наблюдать, охранять» (678).
Согласно представлениям древних тюрков, бег должен заботиться об «иле», защищать его, вести наблюдения за делами «иля».
В государстве Кутлуга беи являлись высшими должностными лицами, помогавшими хану в делах управления.
Сословие беев делилось на множество рангов. Каждый ранг имел особое чиновничье звание и титул.
1. Садапиты.
2. Тарханы
3. Буйруки
Садапиты. Они составляли прослойку самых высших бегов государства. Большинство их принадлежало к правящей династии. Во время официальных обрядов и церемоний, народных собраний садапиты занимали места справа от ханского престола.
Тарханам и буйрукам полагалось находиться слева от трона (679).
Садапиты составляли класс аристократов (680). Сведения китайских источников о родовом наследовании чиновничьих должностей верны лишь в применении к этому классу.
Тарханы (68I). Они были государственными деятелями, вышедшими из народа и возвысившимися благодаря своим заслугам. Титулы бег и тархан сохранялись за ними до конца жизни, но не переходили к их сыновьям.
Буйруки. «Бегский» статус этой категории определялся их чиновничьим положением. В течение того срока они считались бегами, в случае же ухода с такого поста лишались звания «бег».
В зависимости от положения и занимаемого поста беги получали различные титул ы и звания. Согласно сообщениям китайских источников, у тюрков в VI-VIII вв. были следующие должностные посты и титулы: ябгу, шад, алпагу, тудун.
Титул «ябгу» встречается уже у самых древних тюрков (682). В китайских исторических источниках он дается в разном написании, наиболее распространенное из которых - «шеху» (683). Восточно-римские авторы интерпретируют этот титул как «сизабул» (684), а в арабских источниках он пишется в форме «джибгуйе» (685).
«Ябгу» - самый высокий титул в тюркском государстве после хана. Он давался только самому старшему брату правящего хана.
Истеми-хан, создавший государство в Западном Туркестане, получил известность как Истеми Ябгу- Он получил этот титул, будучи самым старшим по возрасту братом Бумин-хана, создателя первого в истории государства, называвшегося «Тюрк или» (Тюркское государство). В дальнейшем этого титула стали удостаиваться и другие родственники хана. У некоторых тюркских народов титул «ябгу» употреблялся вместо титула «хан». Так, например, правитель карлуков носил именно этот титул.
В орхонских надписях слово «ябгу» встречается несколько раз (686).
Вторым по значению после «ябгу» являлся титул «шад». Он присваивался наместникам (управителям) больших территорий. В великих тюркских государствах всегда было два «шада». Один из них был правителем восточной части государства, другой - западной (687). Титул «шад» также нередко встречается в орхонских надписях. В тюркских государствах послегуннского периода «шад» соответствует гуннскому титулу «токи» (прямой).
В государстве Кутлуга тоже было два «шада», то есть два высших наместника (управителя), один из которых правил восточной, другой -западной частью государства (688).
В надписи памятника Кюль-тегина Бильге-хан говорит так: «Для того, чтобы имя и слава народа тюрков не исчезли, я, будучи глубоко приверженным тюркскому народу, проводил ночи без сна, а дни - без покоя. Вместе с моим братом Кюль-тегином и двумя «шадами» старался до смертного часа способствовать благоденствию тюркского государства» (689).
В дальнейшем титул «шад» стал присваиваться и предводителям различных племенных союзов (690).
Титул «тегин» (691) сначала использовался для обозначения принцев. Однако в дальнейшем его стали применять как название глав союзов племен (692).
Четвертый титул в китайских источниках читается как «сулипат» или «киелифат». Доказано, что это не что иное, как искажение в китайском произношении тюркского титула «алпагу» (693).
«Алпагу» -титул, присваивавшийся высшим беем. В орхонских надписях он проходит как название предводителя тюркской народности «тон-гра» (694).
Пятый титул - «тудун». В период до создания государства Кутлуга так назывались вожди племенных союзов докуз-огузов (695).
У западных тюрков этот титул присваивался высшим чиновникам, назначавшимся для наблюдения и надзора за деятельностью владетелей автономных областей (696).
В орхонских надписях отмечены титулы не встречающиеся в китайских источниках. Один из них - «апатархан», другой - «чур».
«Апатархан» - титул, присваивавшийся высшим полководцам. В китайских исторических источниках он встречается в форме «апотаткан» (697) и всегда используется там, где речь идет о верховном военачальнике (698).
Второй титул - «чур», хотя и используется в орхонских надписях как последняя часть составных сложных титулов, однако его вполне самостоятельное значение выясняется по форме его применения у западных тюрков (699).
Оба вышеуказанных титула отмечены в надписи памятного камня, воздвигнутого на могиле Бильге-хана. Отрывок выглядит так: «Когда мой отец, хан тюрков, воссел на престол, тардушские беки во главе с кюльчурами, толосские беки во главе с апатарханами... все эти беки выразили покорность моему отцу - хану» (700).
Китайские источники сообщают о том, что было еще много чиновничьих титулов, кроме указанных выше, и что чиновники делились на 28 разрядов. К сожалению, в этих источниках нет подробных сведений о названии титулов и обязанностях тех или иных чиновников.
Был ли в государствах Бумина, Истеми и Кутлуга высший чиновник, круг обязанностей которого соответствовал бы должностным обязанностям визиря исламских государств? На этот вопрос нужно ответить положительно.
В государстве Кутлуга при его правлении, а также во время царствования его сына Бильге-хана соратник Кутлуг-хана Тоньюкук в деятельности по избавлению тюрков от китайского господства исполнял, в полном смысле этого слова, обязанности высшего советника, великого визиря. Только в период правления Капагана по политическим причинам он был вынужден прекратить исполнение этих обязанностей (701).
Мы можем также предполагать, что в тюркских государствах среди высших должностей была и должность хранителя печати, обладатель которой назывался «тамгачи». Например, из орхонских надписей можно почерпнуть сведения о том, что у ханов западных тюргешей были свои «тамгачи» (702). Представляется невозможным положение, когда у тюргешей, вассалов центрального хана, были тамгачи (703), а у самого хана таких чиновников не было.
Дело в том, что вассалы в способах управления своими областями следовали своим сюзеренам - центральным ханам. Например, в период правления Бумина и Кутлуга титул «ябгу» использовался у карлуков, а «шад» и «тегин» - у западных тюрков.
Среди титулов, встречающихся в орхонских надписях, есть и «иль-тебер». Он отмечен в надписях несколько раз (704):
1) в том месте текста, где рассказывается о битве с карлуками, есть фраза «карлукские илъ-теберы были уничтожены» (Orhon Kitabeleri, II.E.40); 2) в связи с сообщением о сражении Кюль-тегина с теми же карлуками говорится: «Кюль-тегин взял в плен мало иль-теберов (из карлуков)» (Orh. Kit. I № 3). Очевидно, что этот же титул использовался и докуз-огузами. Во фрагменте, сообщающем о сражении с докуз-огузами, есть следующее предложение: «уйгурские иль-теберы бежали на восток» (II. Е. 37).
Согласно Томсену, «иль-тебер» не было словом для обозначения какого-либо поста или чиновничьего титула, а имело смысл «подданный, платящий дань», «союзник» или близкое к ним значение. Мы придерживаемся той точки зрения, что слово «иль-тебер» использовалось, скорее всего, для обозначения высшего военного чина, генерала, то есть, оно было военным титулом, ибо он встречается в тех фрагментах орхонских надписей, где речь идет о войне. Вероятно, что этот титул носили предводители племен, командовавшие довольно крупными воинскими отрядами.
Выясняется также, что кроме азиатских тюрков, у европейских гуннов использовался похожий на титул «иль-тебер» титул «илутвер». Известно, что предводитель одного из гуннских племен, которое поселилось на Северном Кавказе около 682 года, т.е., после распада государства Аттилы (454 г.), носил титул или имя «алп-илутвер» (Marguart Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge, s. 302). Можно считать также доказанным, что зафиксированный в арабских источниках титул «блту-ар», принадлежавший хану булгарских тюрков бассейна Волги (Идель), которые приняли ислам в 920 г., нужно интерпретировать как «алп-илет-вер» (Marguart, op. Cit. Р. 114-115).
Еще во времена азиатских гуннов, т.е. до н.э., в столице тюркских правителей Каракоруме «Тенгри-куты» собирали курултаи в разное время года.
Известно, что в государстве Чингиз-хана, созданного в XIII в. также устраивались курултаи. Нет сомнения и в том, что в государствах Бумина, Истеми и Кутлуга был обычай созывать собрания для обсуждения важных государственных дел, в которых принимали участие хан, беи и часть народа.
О том, что собрания созывались в государстве Бумина, есть ясные сведения в китайских источниках. В них говорится следующее: тюрки в пятый день восьмого месяца каждого года созывают съезд и в связи с ним устраивают обряд жертвоприношения» (705). Несомненно, здесь речь идет именно о курултаях.
Есть также указания на то, что в государстве Кутлуга народ специально собирался послушать своего хана. Например, во второй орхон-ской надписи есть следующее предложение: «Слушайте меня, эй, народ и беки тюркских огузов» (706).
Точных сведений о вопросах, которые обсуждались на подобных собраниях, нет. Однако можно предположить, что это были вопросы, связанные с хозяйственным положением населения, внешней политикой, войной и миром. Когда престол оказывался свободным, на курултае избирали нового хана.
Слова Бильге-хана, сказанные им народу и зафиксированные в тексте надписи Кюль-тегина, воспринимаются как речь на курултае. В этой речи есть указания на состав участников курултая и на места, которые занимали во время его проведения беки разных рангов. Вот что говорит Бильге-хан: «Я, Бильге-хакан тюрков, взошел на трон. Слушайте мое слово от начала до конца. Прежде всего, вы, мои молодые принцы, затем вы, мой род, весь мой народ, вы, беи садапиты, которые по правую сторону, и вы, беи тарханы и буйруки, которые по левую сторону..., (и) беки и народ отуз (...) и докуз-огузов - слушайте эти мои слова, слушайте их со вниманием: На востоке - до места восхода солнца, на западе - до места заката солнца, на юге - до полуд ня, на севере до полуночи (на всей этой земле) все народы покорны мне. Я устроил и организовал (жизнь) всех этих народов. До тех пор, пока в горах Отукена правит не теряющий своей силы хакан тюрков, государству ничего не будет грозить. Я ходил в военные походы в восточном направлении до долин Шантунг, доходил до самого моря. На юге я доходил до Докуз-Эрсина, почти до Тибета, на западе - до Железных Ворот, которые располагаются по ту сторону Йинчу-Угуза, на севере - до земли «йер-байырку». Во всех этих направлениях я послал тюрков. (Сегодня) в горах Отукен нет другого правителя (силы). Горы Отукен -это центр, который сохраняет единство Тюркского государства.
В период мое го правления здесь я заключил с китайцами мирный договор, вошел в политические отношения с ними... Польстившись на лживые слова китайцев, часть тюрков ушла и поселилась на землях недалеко от Китая. Многие из поселенцев погибли.
Эй, тюркский народ! Если ты изберешь местом поселения эту страну (Китай), ты погибнешь. Если же ты останешься в горах Отукен, то навсегда сохрани шь государство, всегда будешь жить в довольстве и достатке... Я стал ханом благодаря помощи Тенгри, который наделил меня могуществом власти. После того, как я стал ханом, сделал бедных богатыми, малочисленный народ сделал многочисленным...
Эй, тюркские беи и тюркский народ! Слушайте меня! Именно благодаря вашему послушанию и покорности, (мы) смогли сохранить Тюркское государство.-.» (707).
Эта речь Биль ге-хана интересна во многих аспектах:
1) она дает нам сведения о тех, кто участвовал в курултаях, и местах, на которых они располагались при этом; 2) представляет собой образец речей, которые ханы держали перед народом; 3) дает нам возможность составить мнение о духовном и правовом статусе хана, его правах и обязанностях, его взглядах на роль народа в жизни государства. Основной вывод из речи мы формируем следующим образом: ханы у древних тюрков - это не стоявшие над народом деспотические монархи, границы прав и обязанностей которых по отношению к народу не были определены. Наоборот, они были демократическими правителями, находившимися в постоянном контакте с народом, имевшими по отношению к нему определенные обязанности и которые были должны обеспечить и защищать материальные и духовные интересы народа.
Мы уже говорили о том, что государство азиатских гуннов было своего рода феодальным образованием с сильной центральной властью.
Еще в государствах Бумина и Истеми были элементы феодального устройства. Но особенностью этих государств было то, что в них элементы феодальных отношений регулировались очень сильной центральной властью. Великий хан обладал действительной властью над беями-феодалами и имел среди них огромный авторитет. При Кутлуге подчинение беев хану стало уже менее выраженным. Негативное развитие событий, столь характерное для всех феодальных государств с ослабевшей властью, проявилось и в государстве Кутлуга. Среди беев, подчиненных ему, стало усиливаться стремление освободиться от власти хана.
В период правления Кутлуга основной собственной тюркской силой, на которую опирался хан, были сир-тардуши. Кроме них, династии Кутлуга были покорны и другие тюркские племена: докуз-огузы (толосы), кыргызы, тюр-геши, карлуки. Хотя все они и подчинялись династии Кутлуга, но сохраняли при этом племенную организацию и определенную автономию. Все эти племена имели своих предводителей, обладавших различными титулами.
Все эти тюркские племена были силой приведены к покорности династии Кутлуга, поэтому ждали удобного момента для того чтобы сбросить с себя ханскую власть.
Сам Кутлуг, Капаган-хан, сын Кутлуга Бильге-хан и его брат Кюль-тегин посвятили всю свою жизнь сначала покорению, а затем подавлению мятежных тюркских племен. В этот период земли, где жили кыргызы, докуз-огузы, тюргеши и карлуки, не были, как в гуннскую эпоху, областями, тесно связанными с центром, а представляли собой своего рода «ханства», боровшиеся за независимость.
Предводители кыргызов и тюргешей открыто называли себя ханами (канами). Среди тюркских племен, не желавших подчиняться власти династии Кутлуга, выделялись докуз-огузы. Они обитали в нижнем течении реки Селенга, севернее сир-тардушей, занимавших земли по обе стороны реки Орхон.
Докуз-огузы e ще в начальный период создания государства Кутлуга заняли антиханскую позицию (708). Они были чрезвычайно привержены традициям и обычаям своего племени. Докуз-огузы и при Бумине, и при Кут-луге были принуждены подчиняться тюркским ханам. Однако в период правления Кутлуга редкий год обходился без восстаний докуз-огузов против хана. Подстрекателями выступали наследные предводители племени, завидовавшие власти ханов.. Таким образом, как мы писали об этом и выше, докуз-огузы были для хаканов источником их силы и одновременно слабости. Силы, потому что многочисленное племя докуз-огузов было очень воинственным. Они составляли самую храбрую часть войска великого хана. В завоевательных походах докуз-огузы показали себя с наилучшей стороны. В то же время они представляли опасность для государства, так как постоянно были готовы к мятежу, восстанию. И обычно эти восстания приходились нате периоды, когда ханы испытывали большие политические затруднения. Причиной этому было то, что именно Китайское государство - главный противник тюрков - вдохновляло и подстрекало докуз-огузов на мятежи в нужный момент различными тайными способами.
В результате леустанной деятельности таких великих военачальников, как Кутлуг, Тоньюкук, Капаган, Кюль Тегин, докуз-огузы, тюргеши, карлуки, кыргызы были подчинены династии Кутлуга, центральной власти. Но никогда эти племена не отказывались от идеи вернуть прежнюю самостоятельность. Выше уже было указано, что почти во все периоды тюркской историк для нее была характерна борьба двух тенденций, одна из которых заключалась в стремлении к племенной изоляции, а другая в политике державности, созидания крупных централизованных государств. С одной стороны,, оставшиеся верными своим порядкам и обычаям племенные союзы во всех тюркских государствах, насколько это было возможно, боролись за независимость от хана, за неподчинение ему. С другой стороны, основатели великих государств - ханы славных династий старались претворить в жизнь идею подчинения тюрков одному политическому центру, идею объединения их под единой властью и общими для всех законами. Все крупные тюркские государства были созданы путем подчинения различных племенных союзов единому центру, объединения их под властью хакана. Одну из этих тенденций можно назвать стремлением реализовать идеал тюрков о великой и сильной общности, другую -тенденцией к сепаратизму, племенной раздробленности.
В период правления ханов династии Кутлуга сепаратизм резко усилился. Причиной этому было то, что сторонники раздробленности находили себе опору в лице китайских правителей. Вожди племенных союзов вольно или невольно становились орудием китайской политики.
Таким образом, феодализм государства Кутлуга был более похож на феодализм европейского типа или феодализм Конийского сельджукского султаната, нежели на феодализм Гуннского или Османского государства.
Положение «татов» в тюркских государствах. Во всех тюркских государствах, кроме тюркоязычных племен, жило немало нетюркских народов. Известно, что в государстве азиатских гуннов это были предки маньчжур и монголов, в государствах Бумина и Кутлуга- кытаи, татаби и татары, в Западном и Восточном Туркестане - персоязычные меньшинства. Древние тюрки называли всех нетюрков татами. При условии регулярной выплаты дани определенных размеров, военной службы таты жили вполне свободно, даже могли участвовать в государственных курултаях (709). Тюрки никогда не истребляли те племена, которые добровольно покорялись им. Вообще тюрки, тюркские ханы на протяжении всей истории проводили в отношении нетюрков очень мягкую политику.
В орхонских надписях в тех местах, где речь идет о народе (нации), употребляется слово «будун» (710).
Будун играл в тюркских государствах очень важную роль. Это не только масса подданных, но и элемент, обладавший большим влиянием в делах управления государством. Это становится ясным из текста орхонских надписей. В их тексте говорится, что ханы обязаны своим возвышением народу (711).
В текстах обоих памятников Бильге-хан сначала повествует о себе и политическом значении беев, а затем постоянно говорит о «будуне» (712).
Надписи сообщают нам, что в период создания государства Кутлуга проявились национальные чувства народа тюрков, а в трудные времена тюрки очень переживали отсутствие государства и хана, что выразилось в следующих словах: «Я был народом, имевшим государство, но где теперь это государство и его слава? Я был народом, имевшим своего хана, но где теперь этот хан?» (713).
В орхонских надписях государство представляется достоянием народа, его «богатством» (714). Тюркский хан признает вклад народа в создание и управление государством (715).
Надписи так же сообщают нам, что обеспечение благоденствия и процветания нар ода было одной из важнейших обязанностей хана (716).
Монгольские правители похвалялись тем, что делали богатыми своих родственнико в (717). Тюркский же хан считал для себя большой честью, что смог увеличить численно народ и обогатить обездоленных (718). Места могил монгольских ханов содержал ись в тайне от народа (719). В то же время Бильге-хан приглашает весь свой народ читать надписи на собственном могильном камне (720).
Все эти свидетельства доказывают, что роль народа в жизни тюркских государств VI-VIII в. была немалой, и что эти государства, будучи монархическими, имели определенную демократическую сущность.
Естественно, что если роль народа в духовной жизни государства высока, то неучастие его в делах управления невозможно. По нашему мнению, и при азиатских гуннах, и в период правления Бумина, и при династии Кутлуга ханы иногда созывали беев и даже определенную часть простого народа на собрания и советовались с ними по важным вопросам государственной жизни, обращались к народу с речами и наставлениями.
§ 90. Система наказаний в тюркских государствах
Из китайских источников, относящихся к периоду правления Бумина, известно, что в гуннских и тюркских государствах правовая система наказаний была сосредоточена в руках правящей династии. Об этом говорит следующая выдержка из китайских летописей: «Согласно их (тюрков) уголовным законам, мятеж, измена родине, убийство, незаконная связь с чужой женой, кража коня на привязи караются смертной казнью». Ясно, что невозможно такое положение, при котором право наказания за такие преступления, как мятеж или измена государству, было бы привилегией частных лиц. Впрочем, наряду с этими преступлениями, направленными непосредственно против общества или государства, и преступления против личности, такие, как кража коня на привязи, вступление в незаконные отношения с женой другого, также карались государством.
Таким образом, факт сосредоточения права наказания у тюрков в руках государства несомненен. Мы уже видели, что так же обстояло дело и в Восточном Гуннском государстве.
Наказанием за тяжелые преступления, как мы выяснили выше, была смертная казнь.
Нетяжкие преступления (проступки) карались принуждением к возмещению материального ущерба. В китайских источниках в качестве примеров таких преступлений приведены следующие:
1) кража коня на привязи,
2) кража другого имущества,
3) ранение кого-либо в драке,
4) физическое повреждение того или иного органа человека.
В китайских источниках говорится также о конкретном повреждении органа, в частности глаза. Наказанием за такое преступление было принуждение обвиняемого дать разрешение на выдачу своей дочери замуж за потерпевшего, либо передачи потерпевшему имущества жены.
Это - весьма интересный, оригинальный вид наказания. Глаза для человека, ведущего активный образ жизни - один из важнейших органов. Слепой человек не в состоянии выполнять целый ряд важных дел. В тюркской среде наиболее распространенными занятиями были земледелие, пастьба скота и военное дело. Незрячие не могли преуспеть ни в одном из них.
Человеку, лишенному зрения, необходимо дать помощника или же какое-то имущество, богатство. Таким образом, наказание за нанесение физического ущерба предоставлением части имущества обвиняемого потерпевшему было продиктовано стремлением к справедливости. С точки зрения потерпевшего, это было очень справедливое наказание.
Однако, с другой точки зрения, такой закон не может быть признан справедливым. В современном праве считается, что, кроме человека, непосредственно совершившего преступление, никто не может быть ответственен за него. Последствия преступления не должны юридически отражаться на родственниках преступника.
А в случае с наказанием за лишение зрения мы как раз являемся свидетелями того, что ближайшие родственники преступника привлекаются к ответственности, например, его дочь насильно выдают за потерпевшего. Трудно представить, что она делает это по доброй воле.
Вспомним, что закон (торе), похожий на этот, существовал еще у восточных гуннов. Хам конфисковали имущество семьи (жены) человека, изобличенного в воровстве.
Конечно, в тюркских государствах существовало разделение на классы. В VI- VIII веках среди тюрков было три основных класса: беи, свободные тюрки и невольники.
I. За исключением небольшой группы беев, носивших титул «шада-пит», звание «бей» не передавалось по наследству. Так же как в гуннском государстве, каждый тюрок, который отличался при исполнении определенных обязанностей, мог получить титул и чин «бег». Сообщения китайских источников о том, что титулы и должности у тюрков передавались по наследству, не соответствуют действительности.
II. Свободные люди, составлявшие большинство населения. Среди них нет людей, обладавших привилегиями либо ограниченных в правах.
III. Пленники (рабы) составляли низший класс. Рабы происходили из побежденных народов. К ним относились люди, взятые в плен во время войн, их дети и внуки (721).
§ 92. Закон (торе) и право в тюркских государствах
Управление государством возможно только при условии, когда существуют основные положения (принципы), которым подчиняются и правители и подданные и которые не могут быть изменены по воле одного человека.
Нет таких обществ (политических образований), где область полномочий правителей не ограничивалась бы правовыми положениями, которым также подчинялись бы все члены общества.
Естественно, что в тюркских политических образованиях также существовали законы, составлявшие основу частного и общего права.
Совокупность правил общественной жизни у тюрков называлась «торе» (722).
Что же оно представляло собой?
Главными источниками формирования «торе» были: 1 Народ, 2 Курултай (съезд) и 3 Хан.
1. Часть правовых положений, регулирующих жизнь общества, устанавливалась непосредственно в народной среде. Они по традиции передавались из по коления в поколение. Совокупность таких положений мы называем обычными правилами или обычным правом.
2. Другая часть-это законы, издававшиеся по личной инициативе хана.
3. Наконец, решения, принимавшиеся беями на курултаях, составляли третью часть законодательства у древних тюрков.
Так же как у других народов, частное право (законы, относившиеся к семье, собственности, наследству, договорным отношениям) у тюрков было традиционным, т.е. эти законы и правила имели анонимный, народный характер. Собрание таких правил и установлений называется обычным, или «юсунным», правом (723). Именно его положениями определялось право в тюркской среде.
Так же обстояло дело и в религиозной жизни, которая регламентировалась традициями.
Ни ханы, ни такой общественный институт, как курултай, не осмеливались вносить изменения в традиции. Несмотря на то, что некоторые особо инициативные ханы и пытались совершать «реформы» (724). Тюркские ханы обладали правом учреждать законы. В орхонских надписях есть четкие указания на полномочия ханов в этой области. Например, в них сообщается, что Бумин-хан вслед за созданием им государства управлял страной и установил тюркскую «тору» (725). Ввиду того, что ханы Бумин и Истеми были отважными и справедливыми правителями, они смогли управлять большими государствами и устанавливать законы (726). Также и Кутлуг-хан после повторного создания государства восстановил законы, учрежденные его предшественниками (727).
Таким же образом и Бильге-хан установил важные законы (728).
Когда тюркские ханы завоевывали новые земли, они сразу устанавливали там форму государственного устройства. Например, так было сделано в отношении земель тюргешей и кыргызов (729). Территории, завоеванные на востоке, также подверглись государственному обустройству (730). Не требует объяснения, что установление системы государственного устройства предполагает учреждение определенных законов.
И общественное право у тюрков также определялось традицией. Древние тюрки вообще предпочитали оставлять традиции незыблемыми. Однако были и ханы, у которых хватало смелости устанавливать новые законы и новые государственные институты вместо старых.
Курултай беев имел право избирать хана, а в случае необходимости и свергать его с престола. Курултай играл также определенную роль в законодательной области: законы и указы, исходившие от хана, должны были согласовываться с беями.
Законы древних тюрков были национальными законами. Многие народ ы понятие «закона» и термин, его обозначающий, заимствовали у других народов. Такие заимствования были весьма нередки и наблюдались- в разные периоды. В истории права это явление, как вы знаете, называется «Reception».
Подобное заимствование в конечном счете не несет вредных последствий для народов. Культурное и правовое развитие народов и наций возможно лишь п ри условии обмена культурной информацией. При условии, когда существует большой разрыв между двумя народами в культурном развитии, желательно, чтобы отсталый народ заимствовал у передового основы правовой жизни.
Есть народы, которые полностью восприняли у других народов их культуру. Например, в Германии и Франции веками господствовало римское право.
Заимствовали ли тюрки понятие «закон » и систему законов у других народов или это продукт их собственной; умственной деятельности? Ответ на этот вопрос однозначен: законы тюрков были оригинальными и носили вполне самостоятельный характер. В древний период тюрки могли воспринят» понятие «закон» только из Китая. Однако сами китайские источники ясно сообщают о том, что основы права, изложенные выше, не были заимствованы из Китая. В них утверждается, что у тюрков (гуннов) нет ни «ли» (законов, касающихся обязанностей), ни «и» (правил общения) (731). Это лишь доказывает, что гунны не восприняли собственно китайские законы «ли» и «и».
Одним из факторов, определивших положение тюрков как народа, способного создать государство, было сильно развитое у них чувство общественного порядка, т.е. стремление к жизни на основе установленных законов и правил. Эта национальная особенность тюрков не получила до сих пор полного освещения.
Стремление тюрков к устройству общественной жизни на основе законов вытекает из их способности к созданию государства. Ибо право рождается только в государстве. Право является необходимой предпосылкой существования государственного управления, государственной жизни.
Создание государства может быть обеспечено лишь при условии, когда вместо не подкрепленных мерами принуждения правил общежития устанавливаются законы, подчинение которым обязательно. Таким образом, право - это продукт деятельности государства (732).
Одним из встречающихся в западной литературе о тюрках заблуждений является то, что тюркам приписывается полная бездеятельность в области создания правовых отношений. Между тем такой взгляд является ошибочным и безосновательным не только с исторической, но и с логической и научной точек зрения. Так как весь мир признает, что тюрки издревле обладали способностью к созданию государства, то это само по себе вынуждает признать факт способности тюрков к выработке правовой системы. Основание государства, управление государством означает также создание системы права, принуждения и подчинения закону. Не может быть государства без права.
Создавший государство тюркский народ создал и право. К сожалению, по ряду причин от законов, установленных древними тюрками, до нас дошли лишь отдельные фрагменты. Однако даже они дают нам представление о том, что у древних тюрков сильно проявлялось стремление к порядку и правовым отношениям. Об этом свидетельствуют записи китайских источников, орхонские надписи, уйгурская литература, сохранившиеся уйгурские юридические документы «Кутадгу билик», атак-же представления о правовых отношениях, отраженные в литературе тюркских народов.