1933 год.
Я начал учиться в первом классе.
Список учеников в школе висел около стола учительницы
Равза апа (она из Ятмиса). Всего по
списку вначале было 54 ученика, потом
осталось около 40. Равза апа была очень
строгая, ходила между партами с поленом в руке, поленья были уложены за печкой
и топили ими печку каждый день. Если мальчик какой-то разговаривал с соседом
потихоньку, то она всегда оказывалась позади, и всегда было слышно, как она
стучала поленом по голове этого мальчика. Этот случай я написал потому, что я
сам однажды получил такое же по голове. Никто из нас не плакал, но считали мы
все это очень справедливым наказанием.
Не могу обойти один неприятный для меня недуг.
Наверное, психологическая травма во мне вызывала другую, ночную болезнь. Почти
каждое утро я вставал в единственных, но мокрых штанах. И после завтрака я
уходил в них в школу, даже в зимнее время. До меня не доходило, конечно, почему
провожая меня в школу, у матери катились слезы по щекам. Она также знала, что
пока дойду до школы, штаны подо мной
превращались в лёд, и лишь на третьем уроке они становились сухими. Так почти
каждый день, если откинуть теперешние памперсы, то «уринотерапия» мне должна
была дать большую пользу. Однако этого
не случилось, так как тазовые суставы давали о себе знать всю жизнь, вплоть до
глубокой старости. Ночная болезнь у меня продолжалась до четвертого класса, и
даже иногда случались неприятности в пятом классе. Оказывается, когда мать меня
устраивала на квартире в 5 классе в
Мочалейке, то она об этом предупреждала дальнюю родственницу и просила её
относиться ко мне сочувственно. Почему не принимали меры по лечению этого
недуга, можно самому догадаться – медицина была от нас далека. Конечно, ни в
коем случае я не обвиняю мать, у которой голова кружилась день и ночь среди
четверых малолетних детей. Я уже не говорю о других хронических – хореических
болезнях, которые сопровождали нас всю жизнь (результат спанья на холодном
полу).
Итак, я начал учиться. Появилась совсем другая сфера
деятельности для моей маленькой жизни, которую я воспринял очень серьезно. По
наставлению матери и, наверное, по своей сообразительности учеба мне далась
нетрудно, даже легко. «Ловил» каждое слово Равза апай. Несмотря на отсутствие
дневников или таблиц с оценками,
родственники знали, что я учусь на «отлично». Могу привести такой
пример. Однажды в октябре месяце мать захотела устроить проверку, как я
осваиваю букварь – алифба. Она взяла книгу (она хорошо читала по латинскому
алфавиту) и начала спрашивать с первых страниц.
Я отвечал на вопросы хорошо. После двух-трех страниц
я ей сказал, что могу наизусть прочитать весь букварь от начала до конца. Она мне
позволила это и прослушала от первой до последней страницы и по слогам и по
текстам. До сих пор помню начало какой-то страницы:
Gэrэj
– g
– g,
Gэrэj-g-g,
Gэrэj tavdan jegerэ.
Эта страница была посвящена изучению буквы G(g), которой в русском
языке нет. Если можно так выразиться, это «тонкая» буква от буквы Г(г) на
русском языке. Буква Г(г) у нас обозначалась как G(g), например, в слове Гали – Gali.
С тех пор мать, очевидно, потеряла интерес к
проверкам моей успеваемости, вплоть до завершения учебы в селах Телятино (до
4-го класса) и Мочалейка (до 8-го класса). Напишу ещё о том, что Рифат и Айслу
также не были обделены хорошей успеваемостью. Не могу не отметить, сочинение на
аттестат зрелости Рифат написал полностью в стихотворной форме и получил оценку «отлично».
Таким образом, я окончил 1-й класс, хотя никто не
хвалил и никто не ругал за учебу, как в нынешние времена, когда это событие
отмечается как праздник.
В 1934 году начал учиться во 2-м классе, где основным
учителем был Янборисов из села Кикино. В этом году ещё в мае месяце мы перешли
жить в отдельную комнату к Файзулла зуряти, к родному брату нашего дедушки. Сам
Файзула зуряти в это время жил в
Астрахани, не знаю, с какого года. Он, говорят, прожил не безбедную бурную
жизнь, имел 5 жён. Последняя его жена Айша зуряни жила в селе вместе с детьми
Адия – 1917 года, Хасян – 1924 года, Рабия – 1926 года, Исмаил – 1928 года
рождения. Они жили в, так называемой,
горнице, а нам предоставили через сени комнату типа кухни, где была
русская печь, кровать для взрослых, сундук, на котором спала маленькая Халида,
диванчик, где мы спали с Рифатом, а Айслу спала на топчане впереди печки,
откуда убирали ведра и другой инвентарь, чтобы освобождать на ночь топчан.