IX.Завершение мечты молодости об окончании среднего образования. Учеба в академии.

 

Появилось желание учиться в вечерней школе, чтобы «добить» 9 и 10 классы, увидев молодых людей-мальчишек, возвращающихся со школы с толстыми книгами в руках.

Написал рапорт по команде командира части, чтобы мне разрешили учиться в школе без отрыва от служебных обязанностей.

Как только разрешили учиться (хотя и незаконно), я стал искать напарника в соседней части, который выдержал бы хождение через гору после службы и обратно ночью. Таким другом оказался украинец Владимир Вижул. Учились, не ленились. Через  горы были тропы: верблюжья  - очень далекая и обходная, «ефрейторская» - более 5 км, более плоская. Мы нашли еще одну тропу и назвали ее «сержантской», почти прямую, но на одну треть песочную. После подъема отдыхали, смотрели на город, мечтали и подбадривали друг друга. Придя в казарму, в тумбочке обнаруживали «ужин» - кружку с кашей. Час позанимавшись, ложились спать, потому что в дни полетов подъем в 4.00, без полетов – 5.00. Итак, закончили и, неплохо, девятилетку. Правда, пришлось дополнительно заниматься русским языком и другими предметами. Чтобы лучше изучить, например, русский язык, приходилось конспектировать все рассказы по    литературе, истории, даже по дарвинизму, а потом добавлять к написанному из учебников.

А однажды даже был такой случай. На консультации по последним темам геометрии я почувствовал, что ученики 9 класса знают материал лучше, чем я. Вернувшись со школы, за счет ночей и выходных дней мне пришлось догнать и перегнать этих молодых людей – учеников.

Между прочим, увидев знакомых через 10-15 лет после отъезда из Красноводска, в разговорах приходилось спрашивать, существует ли ещё «сержантская тропа?» и получал утвердительный ответ.

Несколько слов о службе. Согласно выработанному характеру в молодости, о чем много было сказано ранее, а также той закалке, когда приходилось пройти через «огни и воды» и приобретенные при этих условиях исполнительность и молчаливость, всем нам троим мне, Рифату и Айслу и на службе и на работе не было больших препятствий в продвижении.

У нас с Рифатом военная служба была связана с большой ответственностью по подготовке закрепленных самолетов к полету. Кто не был механиком (техником самолета), тот никогда не поймет, как много зависит от этих людей. Работа сложнейшей машины – самолета предполагает учет тысяч мелочей и серьезных вопросов, как во время полета, так и по возвращению на землю летчика. Это особая тема и очень большая. Поэтому не буду специально на ней останавливаться.

Итак, еще не полностью окончен 9 класс, как я уже начал думать о дальнейшей учебе по военной линии. Оставил «гражданку» со специальностью бухгалтера. Но нужно было иметь среднее образование и звание офицера. В летние каникулы до 10 класса предложено было мне окончить шестимесячные курсы техников самолета с последующим экзаменом и в случае успешной сдачи  присвоением  звания «младший техник-лейтенант». Или заочно подготовиться и сдать экстерном  экзамены на это же звание. Я согласился на второй вариант (везет же мне на заочную учебу!).  Подготовившись в течение 6 месяцев по заочной  программе, я в числе нескольких претендентов полетел в Баку сдавать экзамены. Человек 5 из 15 выдержали экзамены и после этого нам были присвоено звание «младший техник-лейтенант». Обязанности остались те же, так как мы давно уже исполняли эту работу.

Пошла моя офицерская служба. Кроме службы – главная цель закончить 10 класс. Чтобы покончить с разными «тропами» в горах, снял комнату напротив школы. Теперь по ночам ни ходить, ни ездить не надо было. Эту же школу окончила и маленькая Галия Газиевна.

Комната была маленькая отдельная – занимайся, сколько хочешь без отрыва от службы. Однако, нельзя было отрываться и от коллектива.  В этот период избрали меня секретарем комсомольской организации звена управления, так как я был механиком самолета, на котором летал штурман полка. Меня приняли  в  дивизионную партийную школу. Закончил «попутно» и её.

Несмотря на трудности учебы в 10 классе,  из-за  постоянной нехватки времени, я все-таки решился учиться в академии и добился, чтобы меня зачислили в состав кандидатов для  поступления в академию, хотя среднюю школу я ещё не закончил. Началась серьезнейшая подготовка к  экзаменам. По положению кандидата на учебу, мне 75 суток было отпущено для подготовки (45 суток – кандидатский отпуск и 30 суток – офицерский). Все 75 суток я провел в этой квартире. Хозяйке написал распорядок дня: когда завтрак, обед и ужин и никого не пускать! Она добросовестно все исполняла,  и я спокойно занимался. Много приходилось запоминать наизусть (например, § 18 «Правописание гласных после шипящих»). Почувствовав слабость школьной программы по тригонометрии (тогда она была отдельным предметом) с трудом нашел на базаре дополнительную литературу – «Тригонометрию для техникума» Новоселова.  

Если себя считал я математиком, то по русской литературе не успевал даже прочитать произведения по программе. Поэтому краткое содержание десятков произведений в письменном виде присылала мне Галия Газиевна уже, будучи учительницей, на остове Челекен (недалеко от Красноводска).

 По этим записям я изучал их, а по некоторым из них пришлось отвечать и на экзаменах. Например, по повести А.П.Чехова «Крыжовник» рассказал преподавателю нормально. Эту повесть до сих пор не читал, да и забыл её содержание.

Офицеры сдавали экзамены также по военным предметам: по топографии, по общевойсковой и авиационной тактике,  по всем войсковым уставам и т.д. Экзамены пришлось сдавать дважды: отборочные – в Тбилиси (в январе 1951 г.) и окончательные – уже при академии в Москве в июле 1951 г. Выдержав все экзамены, я был зачислен на учебу в Военно-воздушную инженерную академию имени профессора Н.Е.Жуковского. Я был обрадован точно также, когда директор Мочалейской школы перевел меня в шестой класс заочно.

В  академии учеба была очень трудной. Например, на нашем факультете нас учили быть и «самолетчиками» и «двигателистами», а в Московском  авиационном институте учили отдельно «самолетчиков» или «двигателистов». Кроме того, у нас были предметы  по ракетному делу, по парашютному делу и т.д. Например, на дипломный проект мне дали тему: «Зенитно-управляемая ракета  малых высот в совокупности с прямоточным реактивным двигателем». Дипломный проект защитил на «отлично».  За успешную учебу в академии я получил премию – дополнительный месячный оклад – за учебу без «троек» в течение 6-ти лет. У меня было «пятерок» - 65%, «четверок» - 35%. На круглого отличника не тянул. Зато выучил хорошо русский язык.

Перед экзаменами после четвертого курса пришлось лечиться от ревматической атаки в лазарете академии. Получил обострение заболевания после кросса. Опять ревматическая атака по всем суставам, как в детстве, в пятом классе. Правда, керосином суставы уже не смазывали. Лечили хорошо. Стал быстро приходить в себя и, когда начальник курса посетил меня с предложением оставить на второй год по болезни на четвертом курсе, я сказал «что экзамены буду сдавать в лазарете», и на второй год не согласился. По всем предметам сдал экзамены на «отлично», так как условия для подготовки были очень подходящими.

В Москве принимал участие в восьми парадах на Красной площади. Там же парадным расчетом проходили ещё два раза: на похоронах И.В.Сталина и Л.З.Мехлиса. Курсом  на год раньше учились сыновья Кагановича, Тимошенко, Багирова с которыми всегда тренировались и ходили в строю на парадах. Не могу не писать о двух диалогах с сыновьями первых лиц государства. Например, когда я спросил Кагановича «чего ты ездишь на таком старом  мотоцикле?» Он мне ответил, что «отец денег не дает». После того как первого секретаря Азербайджана Багирова сняли с должности, его сына сразу отчислили из академии и отобрали даже пропуск. Сын Багирова стоял около часового, а я шел на первый урок и тоже спросил: «как дела? Что делаешь теперь?» Он грустно ответил, что сейчас учиться в автотранспортном институте, но, возможно, отчислят и оттуда.

После окончания академии вручение дипломов происходило в ЦДСА (Центральном Доме Советской Армии) в присутствии С.М.Буденного. Далее было несколько предложений, куда можно ехать для дальнейшего прохождения службы. Предлагали Венгрию, Оренбург, Крым. В Венгрию не хотел из-за недавних венгерских событий. Пожелал в г.Джанкой начальником цеха по ремонту самолетов-истребителей (МИГов), где прослужил с мая 1957 до сентября 1960 года. Работать было и сложно, и интересно, с полной разборкой всех агрегатов самого самолета, с дефектацией и последующей сборкой, с испытанием в воздухе.

Когда обнаружили (в штабе армии), что я в академии проектировал ракету, то мне предложили перейти в ракетные войска в Белоруссию, где служил потом 12 лет от капитана до подполковника. Уволился с должности главного инженера части.

 

(Вернуться)