Предания показывают, что наиболее важные этапы истории булгар связаны с исламом и верностью его предписаниям. В ряде генеологических легенд подчеркивалось, что предки булгар несколько раз принимали «истинную веру» - ислам, но быстро оставляли ее, что вело к гибели их стран и к последующему завоеванию. Эти генеологии, весьма сходные по сюжету с историей человечества, изложенной в Коране, призваны отчетливее высветить тот факт, что подлинная история Булгарского государства и его династии как политической общности начинается лишь после принятия ислама из рук посланцев Пророка. Отсюда следует, что пока булгары сохраняют крепость веры - они будут непобедимы. Поэтому логично, что мотив начала истории вплетается в наиболее выделяемые автостереотипы булгар. Это – верность исламу, способность ради веры идти на войну с могущественным врагом, свободолюбие и желание независимости, а также непобедимость в войнах, освященных исламом.. в данном стереотипе можно выделить и другой мотив – единство народа, проецируемое на прошлое, лучше всего проявляемое не столько в генетическом, сколько в духовном единстве.

В памяти народа, однако, сознание равенства и связи с великими народами прошлого уживалось с подчеркнутым желанием утвердить свое превосходство над ними. Особенно рельефно оно проявляется в мифологической версии победы над хазарами. Понятно также желание булгар внедрить в историческое сознание представление о приянтии ислама не от анонимного факиха из Бухары, а прямо от последователей Мухаммада.

Следует обратить внимание на то, что в историко-географической традиции «стена Искандера» для «очевидцев» XII-XIV вв. предстает разрушенной или в виде отдельной башни. Не кроется ли в этом представлении булгарская традиция, стремящаяся доказать, что, несмотря на величие деяний Искандера, они ныне приходят в упадок и что лишь усилия булгар не дают варварам прорватся в пределы обитаемого мира? В этом можно видеть и стремление булгарской традиции уравнять себя с великими империями прошлого по сохранению и преумножению их усилий по защите ойкумены. Целый ряд преданий, сохранившейся и в устной и в письменной традиции (вплоть до русских источников 16 в., например «Казанской истории»), описывают приход булгар в различные районы Предкамья и Предволжья, в дикую варварскую страну и «окультуривание» ее, строительство городов и селений становится начальным этапом истории для этих мест.Тем самым »исторические права» булгар на свою родину обосновываются не столько по праву первозаселения (в ряде преданий глухо упомянуты некие »огнепоклонники»), сколько по праву первовведения этого края в цивилизованную исламскую ойкумену.

Своеобразным было осознание булгарами своего предназначения в истории (мотив «бремени истории»). Этот мотив подчеркивался в историческом предании уже начальным пунктом- принятием ислама и борьбой с неверными, что отметил особо и ал-Гарнати, поскольку этот эпизод ярче других демонстрирует то, на что в своей истории сами булгары делали основной акцент. В цитированном выше отрывке из « Истории Булгарии» (Путешествие…) в концептуальной форме изложена программа булгарского мессианизма:осознание пограничности своего положения в исламском мире и стремление расширить его границы. Заметно это и в сохранившихся элементах исторической традиции об Искандере:булгары считали себя не просто его потомками, но и продолжателями его деяний, защитниками, охранявшими от нашествия очерченные им «стены» мира и границыцивилизованной ойкумены от варваров. Судя по данным, этот аспект идеологии был довольно широко распространен в среде булгар. Так, уже Ибн Фадлан отмечает, что правитель булгар Алмыш, собираясь на войну против непокорных племен, апеллировал к имени Аллаха («Воистину Аллах могучий и великий даровал мне ислам и верховную власть правителя правоверных, и я раб его (Аллаха), и это – дело, которое он возложил на меня, и кто будет мне противится, того я поражу мечом», а различные арабо-персидские источники говорят о походах булгар на соседей как о «священной войне».

Западноевропейские источники сообщают об этом же (Юлиан, Плано Карпини, Гильом де Рубрук и др.). Так, например, Рубрук подчеркнул: «Эти булгары- самые злейшие сарацины, крепче держащиеся закона Магометова, чем кто-нибудь другой» (Путешествия…) В 60-е годы XIII в. этот сюжет вошел в знаменитый историко-географический трактат Роджера Бэкона и стал важным элементом формирующихся представылений европейцев о странах и народах Восточной Европы.