II. Пять лет на правах бездомных.
(1932 –
1936 г.г.)
Итак, наши родители, а также дедушка, бабушка, дяди
Идрис, Абдурахман, лишены были всяких прав. Но
зато все они и мы – дети пользовались неограниченными правами жить и
проживать в качестве бездомных.
Кто не жил без своего угла, неважно, у родственников
или нет, тот никогда не осознает, что это за жизнь. Ведь не только отсутствовал
свой угол, но и наша мать молча переносила, чем нас кормить, что одевать, в
каком месте положить нас спать, куда
повесить люльку с Айслу, ведь в этой же комнате жила семья брата матери.
Если мы жили у Абдулла зуряти вчетвером с января месяца по август 1932 г.,
то осенью того же года нас стало уже пятеро, родилась сестренка Халида, и мы
перешли жить к Алимжан зуряти, где прожили до мая месяца 1934 года. Для меня и
Рифата самой «мягкой кроваткой» был пол, рядом друг с другом с наименьшим
количеством постельных принадлежностей. Несмотря на все это, у матери хватало
внимания на нас, четверых детей, каким-то образом утешить нас, а также на то,
чтобы мы меньше думали о еде. Мы никогда по своей инициативе не протягивали
руки за столом, чтобы взять что-нибудь от общего стола. Вот с каких пор мы
начали «соблюдать» гигиену питания, которую проповедуют ученые, чтобы вставать
из-за стола, не полностью наевшись. Это мы соблюдали четко и молча, ели то, что
положит мать и сколько. Мы всегда помним Алимжан зурати и его жену Латыфа апа, которые всегда старались, тоже молча,
каждый день, круглый год варить побольше картошки в чугуне и подать на стол.
Они также видели, возможно, и жалели худющих мальчиков, а потом и Айслу, и как
мы заранее рассаживаемся за стол и ждем завтрака. Каким образом мы втянулись в
эту «коротко-долгую» жизнь дальше, я уже помню не всё. Кроме нас за столом
сидели их сын Шавкат и дочь Раиса. Таким образом, понятием «выживания» наша
мать владела ещё в тридцатые годы.
На следующий 1933 год мать наметила меня направить в
первый класс. Как только исполнилось мне шесть лет, мать заранее начала меня
готовить к школе. Основная её цель была такая: «чтобы я меньше мешал дома и
меньше попадался на глаза». Об этом я знал. Ведь дома, кроме трех взрослых, были мы – четверо и Шавкат, и
Раиса (пяти и трех лет), всего 9 человек в одной комнате.